Несколько слов об Ангарске. Часть 3.
По окончании навигации некоторые тунгусы и жители Верхнеангарска отъезжают по домам, а прочие остаются на зимовку в Дускочанах и Дагарах, такими же полунагими и бедными. Весь ангарский люд, по окончании рыбной ловли, имеет деньги, но не надолго. После отъезда начальства, к услугам его являются разного рода торгаши, предлагая им вино за деньги и в обмен уже дороже прежних: за бутылку простого вина требуется заплатить 4 и 5 руб., и вообще все продукты продаются вдвое дороже. Тунгусы привыкшие жить в этой местности, довольны тем, если им в счет каких-нибудь будущих заработков еще с осени дадут в долг хлеба и чая; затем запроданный тунгус с целым семейством впроголодь коротает свою жизнь.
К довершению и без того очень жалкой участи тунгусов, ныне является для них новый бич – это богатый российский еврей, К. Он откупает в казне самые главные пункты морского берега, где ловятся омули и изредка осетры (Для нас это известие совершенно не понятно. По закону, рыбный промысел в устьях Ангары и Кичеры и в прилегающей к ним части Байкала должен ьыть свободен для всех; каким же образом отдавать его, или хоть часть его, в аренду, то есть обращать в монополию?). Если с торгов действительно достанутся ему две морские губы, то нашим рыбопромышленникам остается ловить рыбу только в промежутках их и в реке Ангаре. Тогда евреи займут у хозяина лучшие должности, а русские, буряты и тунгусы будут у них запроданными на всю жизнь работники, а более бедные русские рыбопромышленники будут вынуждены прекратить дело, а вместе с тем и рассчитать многих служащих; значит нищих и жиганов в Иркутске будет в десятеро больше. Рыбопромышленники имеют право провозить с собой вино для раздачи рабочим в холодное время и вообще после какой-нибудь более или менее тяжелой работы; но они ни под каким видом не отпускают вино на сторону, кому бы то ни было, даже своим служащим. Но евреи повезут вино не в двухведерных бочонках, как это делают христиане-рыбопромышленники; они устроят винные склады и кабак и все деньги заработанные тяжелыми трудами и много чужой рыбы будет оставаться в руках евреев, хозяев и их служащих. Евреи будут поить вином рабочих в счет жалования и отпускать им на руки; рабочие в свою очередь будут перекупать краденную рыбу у тунгусов, братских и русских и передавать своим хозяевам-евреям. Никакие строгие меры и полицейские надзоры не искоренять тогда продажи вина в Ангарске и покупки краденной рыбы, хотя бы вместо одного исправника их было десять. Все это я пишу в защиту несчастных тунгусов и русских рабочих. Чтобы оградить их от разорения, следует не допускать в Ангарск евреев-торговцев и фиктивных рыбопромышленников. Иначе гибель края будет неизбежна.
Прошлым летом будущий рыбопромышленник К. прислал в Ангарск своего доверенного еврея и затем на свой счет прислал землемера-чиновника для межевания губы и определения ее границ.
Кажется довольно уже пиявок, высасывающих последние силы тунгусов; но в прошлом году еще появилась одна. К сожалению, надо сказать, что это будет один из рыбопромышленников, не участвующий ни в каких соглашениях с прочими, даже, враждебно относится к ним. Я пока умолчу его имя. Напоив дешевым вином более влиятельных тунгусов, он уговорил их вступить с ним в спарку, т.е. в компанию на улов ходовой рыбы. Он имел в виду, что тунгусы, как владельцы реки Ангары, избрали себе места для неводьбы лучшие, и потому улов будет обильней. Но прочие рыбопромышленники, узнав об этом, просили исправника оградить тунгусов от наглого обмана. Об этом больше всего настаивал С., известный своей гуманностью. Благодаря г. исправнику, не удалось г. N. присоединить к своим тринадцати неводам два невода, состоящих на хорошем месте. По окончании ловли оказалось, что у N. пришлось на 13 неводов по 170 бочонков, т.е. по 13 бочонков на один невод, а тунгусы имели на два невода 44 бочонка, т.е.по 22 на невод. Какая зависть гложет теперь сердце легко разжившегося богача!
Опубликовано 24 февраля 1885 года.