Повесть о затерявшемся верхнеангарском священнике забайкальской области.

Четырнадцать уже лет минуло с тех пор, как мне являлся во сне верхнеангарский священник; но воспоминание о нем не только не изгладилось и не изглаждается из памяти, а с большей силой возобновляется, при чем совесть побуждает меня все виденное и потом дознанное мной предать гласности, особенно когда приводится читать нечто подобное в житии преподобного Сергия Радонежского чудотворца и других книгах. Известно, как перед открытием св. мощей он (пр. Сергий) являлся в сонном видении игумену, своему ученику, с жалобой: доколе его тело будет оставаться в воде?! Известно также из сказания о явлении чудотворной иконы Казанской Божьей Матери, какой угрозой Богоматерь претила девице за ослушание возвестить о Ее иконе архипастырю и воеводе. А так как являвшийся священник, о коем идет речь, был с напрестольным крестом в руках и так как я ни о чем, ни о подобном ему лице никогда прежде не думал: то явление его нельзя признавать ни плодом воображения, ни дьявольским мечтанием, но делом Божьим: «Дьявол в мечтании снов, говорит преподобный и богоносный Варсонофий Великий, ни самого Владыку Христа, ниже святое причастие может показати: но лжет и образ притворяет якова либо человека и просто хлеба. Но св. креста не может показать. Не обретает его другим образом вообразити… Егда убо видишь во сне образ креста, разумей яко истинно, и от Бога есть тот сон» (Руков. в дух. жизн. в ответ. на вопр. ученик. препод. отц. Варсонуфия Велик. и Иоан. ответ. 415 изд. каз. оптин. пуст.)

Поводом к настоящей повести было следующее: в бытность мою миссионером при Селенгинском стане, 1868 года на первой седьмице великого поста, в три часа пополуночи (после чего я пробудился) во сне представилось мне: будто бы вечерней порой я стою на небольшой, сажень в шесть, полянке на подобие глубокой котловины, в густом лесу. Вся местность эта имела не значительную покатость в левую сторону. Кругом виднелись толстые в обхват деревья с беловатой корой, как бы осиновые или тополевые. В переднем, к востоку, полукруге оной полянки стояли св. иконы больших размеров в сребронозлащенных ризах, с возложенными пред ними на церковных подсвечниках свечами. Видя себя одиноким, я боялся нападения хищных зверей. Оглянувшись в правую сторону, к своему удивлению и смущению, я заметил идущего ко мне человека без шапки. Имевшимся у меня в руках напрестольным крестом я стал осенять идущего ко мне человека, читая молитву: «да воскреснет Бог», и считая этого человека за дьявольское приведение. Мне привелось прочесть всю молитву и в тоже время непрестанно осенять его крестом. Но он не исчез, и подошел ко мне. На явившемся человеке была эпитрахил и священнеческая риза из старой мелкотравчатой шелковой материи, а в руках напрестольны крест. Он казался лет около 50, роста среднего, светло-русый, с вогнутым переносьем. Оградившись крестным знаменьем, явившийся приложился к моему кресту; тотчас же приложился и я к его кресту. Затем он явственно сказал мне: «Я верхнеангарский священник, меня моет водой». После чего я тотчас же пробудился. В то время мне и не было известно, существует ли в Верхнеангарске какая либо церковь, есть ли при ней священник, в какое время жил и скончался являвшийся священник, как его имя, почему его моет водой и проч…

Того же 1868 г. в марте месяце прибыл в г. Иркутск по своим делам, и рассказал о виденном мной кафедральному протоирею Прокопию Васильевичу Громову и просил его поручить справиться в архиве консистории, когда устроена в Верхнеангарске церковь? Не окажется ли каких либо подходящих сведений о верхнеангарском священнике, давно умершем? Также расспрашивал занимавшегося рыбными промыслами в Верхнеангарске иркутского купца Андрея Андр. Кудрина и друг., но ничего не мог узнать тогда.

В 1869 г. я был уже утвержден в должности настоятеля иркутского Вознесенского монастыря. С этого времени мне представлялось больше возможности отыскать верные и подробные сведения о явившемся верхнеангарском священнике. 1871 г. 4 августа, я был обрадован известием, сообщенным верхнеангарским псаломщиком Трофимом Поповым, прибывшим ко мне в Вознесенский монастырь с сыном Ксенофонтом, что в Верхнеангарском селении есть старичок Гурий Карагаев, который знает о затерявшемся в прежнее время священнике, и что он Попов позаботится прислать мне от Карагаева по возможности подробные о нем сведения. И сдержал свое обещание.

1872 г. 29 июня, из Верхнеангарска от Карагаева мне доставлена достойная замечания рукопись о затерявшемся или убиенном священнике следующего содержания: «Дьячок верхнеангарской Николаевской церкви Трофим Попов, по прибытии своем из г. Иркутска в Верхнеангарск, беседуя со мной о своем путешествии в г. Иркутск летом 1871 г., между прочим спросил меня: не терялся ли когда-нибудь священник в лесах, состоящих при Ангарских реках? Об этом я слышал еще в детстве от отца моего, воспитавшего меня, Ефима, сына поселенца Федора Каратаева, и рассказал ему; а он Попов просил меня прямо от себя этот краткий некролог довести до сведения вашего высокопреподобия. Почему и осмелился я грешный человек удручать сими чертами, сколько осталось в моей памяти и что знал о первоначальном заселении верхнеангарской тайги православными людьми. Передаю. По просьбе тунгусов, витавших в ангарских лесах, гражданское начальство распорядилось заселить туда из ссыльнопоселенцев шесть человек. Переселенцы эти с женами и семействами коштом казны прибыли в Верхнеангарск на вечное жительство; имена их суть: 1) Антоний Прокопьев Семушев, 2 ) Федор Иванович Карагаев (Федора Ивановича Карагаева первый сын Ефим, воспитавший меня, от которого я слышал эту повесть, жил на свете 85 лет, помер 1846 г. 21 июня. В бытность убиенного священника в Верхнеангарске, можно полагать, он был 7 или 8 лет; потому что священник намеревался было проехать водным путем по Ангаре и Байкалу до Баргузина, желал увезти его с собой для обучения грамоте), 3) Зиновий Емельянов Серкин, 4) Фотий Алексеев Шишмарев, 5) Петр Алексеев и 6) Савва Исаев. Заселенцы сии состояли в приходе баргузинской Спасопреображенской церкви. Почему приходской священник, заботясь о спасении своих пасомых, решился посетить христиан в смиренном местечке ангарского края, куда от века в первый раз и вступила нога служителя алтаря Господня. Прибыл с русскими торгующими людьми в Верхнеангарск в конце марта или в начале апреля и исполнил долг службы через несколько времени он хотел следовать в Нижнеангарск, лодкой по реке Ангаре, где она впала в Байкал (на расстоянии от Верхнеангарска в 150 верст) и оттуда возвратиться на свое место водным путем по Байкалу. Торгующие лица, спутники священника, окончив свое дело, возвратились в Баргузин, рассказав, что священник остался в Верхнеангарске в ожидании раскрытия Ангары (которая очищается от льдов в 10 числах мая), для дальнейшего путешествия по водам Байкала до Баргузина. Тогда заведовал баргузинским краем какой-то чиновник в звании комиссара, имени и фамилии я не припомню. Комиссар сей по каким-то обстоятельствам питал злобу к этому священнику. Для приведения в исполнение своей злоумышленности он нашел подобного себе крестьянина по фамилии Швындина, послал его в Верхнеангарск с тем, чтобы склонить священника ехать обратно таежным путем на лошадях, представить ему все неудобство и опасность плыть водой, проволочку времени до раскрытия Ангары и фальшивую подделку: будто бы жена священника послала нарочного за ним. Они отбыли из Верхнеангарска сухим путем в Баргузин. С Швындиным был спутник какой-то кочующий инородец баргузинского ведомства. На ночлег в третий день своего путешествия они остановились на берегу реки, местность которой доныне прозвана «Попов лес», от Верхнеангарска в 100 верстах. Через наименование этой местности «Поповым лесом» можно полагать, провидение определило оставить вековое воспоминание о рабе Христовом. Утром Швындин послал инородца за лошадями, ходившими на кормежке. Инородец, найдя лошадь, привел их к ночлегу, но на ночлеге не было ни Швындина, ни священника. Через несколько времени пришел к нему Швындин. На вопрос инородца: «где священник?», тот отвечал: «не знаю; он остался здесь на ночлеге, а я ходил искать лошадей». Инородец пошел искать священника в темном лесу около речки, текущей близ ночлега. Предание говорит: будто он нашел в этой речке священника мертвым и шапку его, простреленную винтовочной пулей; не коснулся же к мертвецу, потому что инородцы вообще боятся мертвых, особенно русских. По рассказам инородца Швындину о найденном священнике, убийца запретил ему с угрозой не сказывать никому о найденном, а предложил при спросе сказать одно: «ушел с ночлега неизвестно куда; все разыскания остались тщетными». Чем кончено дело, не знаю, кроме того что крестьянин Швындин не в чем не завинен, так как по делу о потерявшемся священнике следователем был злоумышленник его, вышеупомянутый комиссар. Имя убиенного священника отец Василий по фамилии Кузнецов (У отца Василия Кузнецова был сын Александр священником и помер в преклонных летах. Я его не знал и не видал. Александровы дети: Иоанн, Симеон и Петр. Симеон помер священником, Петр был священником, но по каким-то причинам лишен священства, помер простым. Иоанн помер пономарем. У Иоанна был сын Александр, помер пономарем. У Симеона был сын Дмитрий помер дьячком. У Петра сыновья: Андрей и Степан. Оба померли дьячками. Этих всех я знал и видал. Андреевы дети остались потомками; но их я не знаю, кто они и где находятся. Вышеупомянутое поколение духовных лиц все служили в Баргузине). Время убиения по счислению отца моего Ефима Федорова Карагаева было в 1772 году. Кроме вышеизложенного о потерявшемся священнике ничего добавить не могу».

Грешный 62 лет оседлый инородец Верхнеангарского селения Гурий Ефимович Карагаев.

Верхнеангарск. Мая 19 дня 1872 г.

К вышеизложенному рассказу Карагаева считаю нужным присовокупить: 1) несомненно найдутся и в официальной переписке сведения об упомянутом убиенном верхнеангарском священнике; так как он лицо не вымышленное и рассказ о нем сохранился, как видно, в довольно свежей памяти местных жителей. А потому новые сведения вполне будут заслуживать печати. 2) Жалоба или заявление убиенного верхнеангарского священника при его явлении выражена была не для одного лишь сведения, чтобы возбудить простое любопытство, и тем ограничиться, а для того, чтобы озаботились, кому Бог на сердце положит, отыскать раба Божьего иерея Василия, убиенного в 1772 г., т.е. сто десять лет тому назад. Быть может, оно почтено от Бога нетлением, как тело мученика. Теперь можно сказать: заведомо оставлять это тело в пренебрежении и омываться водой грешно. Ведущему добро творити, и творящему, грех ему есть (Иаков. 4, 17), а следовательно и не безответственно перед Богом. Св. Архангел Рафаил, по особенной воле Божьей послужить Товии сыну чтобы пойти и убрать мертвого; твоя благотворительность не утаилась от меня, но я был с тобой (Товит. 12, 12 13).

Настоятель иркутского Вознесенского монастыря архимандрит Вениамин.

1882 года 28 августа.

Опубликовано 23 октября 1882 года.

500

Видео

Нет Видео для отображения
RSS
Нет комментариев. Ваш будет первым!
.